Криминал

О том, что "игорное дело" разваливается, говорят уже около года. Генпрокуратура методично добивалась, чтобы суды признавали действия их коллег из Следственного комитета незаконными и крайне в этом преуспела. В результате не только все фигуранты оказались на свободе, но и вся доказательная база была поставлена под сомнение.

"Игорное дело" подмосковных прокуроров

О разоблачении банды крышевателей ФСБ заявила в середине февраля 2011 года. Сообщалось, что игровые залы подпольно действовали в 15 городах Московской области, а деятельность сети, организованной бизнесменом Иваном Назаровым, покрывали сотрудники прокуратуры и полиции. Также отмечалось, что доход от преступной деятельности игорной сети составлял от 5 до 10 млн долларов ежемесячно.

Первым задержали Романа Нищеменко: 17 мая по подозрению в получении взяток в особо крупном размере в составе организованной группы по п. "а", "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ. По версии следствия, бывший прокурор за покровительство организаторам казино незаконно обогатился на сумму более 4 млн рублей.

Тогда же по аналогичным обвинениям были арестованы бывший начальник управления облпрокуратуры Дмитрий Урумов, экс-прокуроры Ногинска и Серпухова Владимир Глебов и Олег Базылян. По делу задержали несколько высокопоставленных полицейских и Назарова с подельниками. В розыск были объявлены Игнатенко и экс-прокурор Клина Эдуард Каплун.

53-летний Александр Игнатенко обвиняется в получении взяток группой лиц на общую сумму более 48 миллионов рублей по делу о незаконном игорном бизнесе. Помимо Александра Игнатенко, по подозрению в "крышевании" незаконного бизнеса ранее были задержаны 11 сотрудников прокуратуры и МВД, в том числе начальник управления по надзору за следствием Мособлпрокуратуры Дмитрий Урумов, прокуроры Одинцово - Роман Нищеменко, Серпухова - Олег Базылян, Ногинска - Владимир Глебов и другие. Все это время Генпрокуратура вела борьбу с СК за освобождение подозреваемых. Все они оказались на свободе в связи с истечением сроков содержания под стражей.

Отметим, что противостояние следователей и прокуроров по этому делу принимало форму открытого конфликта и даже требовало вмешательства первых лиц государства.