2001-11-18 11:36:17

Президент Путин еще не успел вылететь из Москвы в Вашингтон, как на Нью-Йорк упал пассажирский "Аэробус" компании "Америкэн Эрлайнс". Не успел самолет Путина совершить ночное приземление в Вашингтоне, как Кабул заняли части Северного альянса, и в мировых СМИ эта весть отодвинула все остальные.
Визит президента РФ поначалу потерялся в грохоте внеочередных сенсаций, хотя и сам по себе он тоже ложится в рамки послесентябрьской эпохи борьбы с международным терроризмом. 11 сентября именно она вроде бы сменила свою предшественницу, постконфронтационную эпоху, ведущую отсчет с момента крушения СССР.

Для конструктивных, почти союзных отношений между Россией и США, наконец-то впервые после Второй мировой войны создан прочный фундамент — наличие общего врага. Такова точка зрения ряда наших авторитетных политологов. Нам есть против кого дружить.

Ну, а если поконкретнее — насчет общего врага и продолжительности дружбы. С бен Ладеном все ясно — современный Гитлер в чалме и в какой-то пещере вместо берлинского бункера с Евой Браун. Мулла Омар, тоже где-то прячущийся. Кто еще? Масхадов? Американцы не числят его общим врагом. Басаев? Дипломатическое умолчание в Вашингтоне. "Аль Каеда"? Тут разногласий нет. Ясир Арафат? В списках не значится. После 11 сентября Вашингтон вроде бы протягивает ему руку сотрудничества, задабривая арабский мир поддержкой создания независимого палестинского государства. Что же касается международного терроризма, то Афганистан, вполне возможно, перестает быть его гнездом. Где дальше искать и сокрушать общего врага, который, как утверждают, бесповоротно привел Россию в стан Запада?

Встречаясь и Буш, и Путин акцентировали угрозу похищения террористами ядерного оружия, опасность биохимической войны. Нельзя ли, однако, поконкретнее. Кто на очереди? Страны-"изгои", если принять терминологию и список США? Ирак, Иран, Северная Корея? Тут международная антитеррористическая коалиция, скорее всего, даст трещину. Москва не готова к таким шагам навстречу Вашингтону. Да и в странах Западной Европы заметны колебания. Враг перестает быть общим.

Временные рамки того, что именуют Третьей мировой войной, сужаются. Географические ее контуры расплываются. Мишени для новых "точечных" ударов? Конечно, они есть у Пентагона, но при чем тут международная антитеррористическая коалиция? Бесспорно необходимая на нынешнем ее этапе борьба превратится в ширму для укрепления мировой гегемонии США под знаменем всепобеждающего учения — и практики — глобализма-империализма. Международный терроризм — это лишь вершки, а не корешки. Решающе многое зависит от того, поймет ли американская правящая прослойка причины неприязни и прямой ненависти к США в исламском мире, и не только в нем. Человечество многообразно, и стихийные, исторические законы его развития не сводятся к напору ТНК, к компьютеризированной стихии рынка.

Возвращаясь к визиту Путина в США, следует отметить, что Буш продолжает упирать на внешне простенькую, но стойкую в его сознании формулу: Россия — не противник США (а лично ему Путин — "почти друг"). В этой формуле скрыто неожиданное откровение: за десятилетие после СССР ничего принципиально нового между Вашингтоном и Москвой не произошло. А если и произошло, то не то, чего хотелось бы. Недавние закадычные друзья Борис и Билл провозглашали американо-российское партнерство, но объективно американские покровители российских "реформ" способствовали погружению России в зыбкое болото, а также кровавое месиво воровства и коррупции, грабительского капитализма. Такой. во всяком случае, была оценка ельцинско-клинтоновского периода в предвыборной платформе республиканской партии, от которой Буш пришел в Белый дом. Собственная же, первоначальная его позиция в отношении России была как бы противоположной: не вмешиваться, пусть сами разбираются.

Сейчас она изменилась, чему способствовали и личные контакты с Путиным, и, конечно же, шок 11 сентября, после которого из Москвы сразу же прозвучали слова сочувствия и поддержки.

При новой встрече Буш делал реверансы в сторону финансово-экономических начинаний Путина. Конгресс США, очевидно, готов отменить поправку Джексона — Вэника от 1974 года, которая стала попросту смехотворной: Россию лишают статуса наибольшего благоприятствования в торговле из-за ограничений на свободу эмиграции евреев из СССР. Хотя нет ни СССР, ни ограничений на эмиграцию, а часть переселившихся в Израиль бывших советских евреев стала влиятельной политической силой, которая, занимая воинственные позиции, отнюдь не всегда действует в интересах израильско-палестинского мирного урегулирования, внося тем самым свою долю "удобрений" в почву, на которой произрастает тот же международный терроризм.

Сосредоточившись на теме терроризма, я практически не оставил места теме СНВ и ПРО, традиционно ключевой для отношений Вашингтона и Москвы в последние полвека. Путин и Буш снова заявили о готовности резко сократить стратегические наступательные вооружения (Буш до 1700-2200 боезарядов, Путин — еще больше). Но главное не в этом. Раз Россия нам не противник и мы ей — тоже, зачем нам старомодно-мудреная советско-американская договорная система, создававшаяся в эпоху конфронтации и касающаяся контроля над ядерными вооружениями двух главных ядерных держав мира, — вот как на практике расшифровывается вышеупомянутая простенькая формула Буша. Эпоха паритета кончилась не только фактически, в силу явного превосходства США, но и формально, т.е. договорно, в международно-правовом смысле. Желание США выйти из договора 1972 года по ПРО уже не исключение, а новое правило для всей системы американо-российских отношений. На техасском ранчо, в неформальной атмосфере американского шашлыка под названием барбекю России указали наеее новое, истинное место в отношениях с США. Разумеется, это и наше геополитическое, геостратегическое место в целом мире.

С Америкой чрезвычайно важно ладить, но "ложиться" под нее не стоит даже ради борьбы с международным терроризмом. Естественнее льнуть к Европе, блокируясь с ней, когда претензии на американскую мировую гегемонию становятся чересчур безапелляционными. Не забывать о Китае и Индии. И самое главное — заниматься внутренним строительством той России, которая только тогда обретет силу и будет уверена в себе, когда ее власть на первое место безоговорочно поставит интересы народного большинства.

Время МН